Однажды покрытое шерстью прямоходящее существо с выпирающими надбровными дугами и скошенным подбородком посмотрело на засохшее дерево, на убитую птицу или, скажем, на упавшего со скалы сородича и вдруг осознало - оно тоже умрет. Более того, прачеловек понял, что обладает свободой выбора: может стоять на скале и поплевывать вниз, а может бездыханный лежать под скалой - достаточно сделать один-единственный шаг. Так впервые возникло представление о свободе, а с ним и homo sapiens. Говоря словами Жан-Поля Сартра, "отличие человека от животного состоит в том, что человек может покончить жизнь самоубийством". Впрочем, некоторые ученые утверждают, что суицид существует и в животном мире: киты выбрасываются на берег, енотообразный зверек какомицли, попав в неволю, пожирает сам себя, собаки, кошки, лошади умирают в тоске по хозяину (собака Моцарта уморила себя голодом на его могиле). Однако здесь скорее следует говорить не о самоубийстве, а об угасании жизненного инстинкта. Недаром суицидолог Морис Фарбер определяет самоубийство как "сознательное, намеренное и быстрое лишение себя жизни". (Намерение выбрасывающегося на берег кита сомнений не вызывает, но говорить о сознательности этого поступка нет оснований.) Фарберовское же уточнение о "быстроте" необходимо, чтобы отделить собственно суицид от суицидального поведения, к которому относятся и выбор сопряженной с риском профессии (гонщик, альпинист), и наркомания, и алкоголизм, и курение, и даже несоблюдение диеты. Люди с суицидальным поведением - процентов этак девяносто от населения планеты - медленно убивают себя, отлично зная, что гоночные машины разбиваются, пьянство приводит к циррозу, соль - это "белая смерть", а холестерин - эвфемизм для чаши с цикутой. Человек научился лишать себя жизни задолго до того, как изобрел колесо и покорил огонь, - первые случаи суицида относятся еще к доисторическим временам. Там, где условия существования были особенно суровы (голод, холод, дефицит звериных шкур для набедренных повязок), самоубийство превратилось практически в норму поведения. Как правило, добровольно уходили из жизни старики и калеки, не желавшие обременять соплеменников. Престарелые вестготы бросались с особой Скалы предков. Старики острова Кеос украшали головы венками, устраивали праздник и в конце его пили цикуту. Старые немощные японцы требовали, чтобы их погребли заживо или унесли умирать в горы (название японской горы Обасутэяма буквально переводится как "гора, где оставляют бабушек"). Эскимосы, чувствуя приближение старости, уходили замерзать в тундру (одному христианскому миссионеру нового времени удалось убедить их отказаться от этого варварского обычая; когда через несколько лет просветитель вернулся к своей "пастве", выяснилось, что эскимосский род вымер - новообращенным христианам не хватило пропитания). Но чем "сытнее" жила древняя община, тем строже она относилась к суициду. В племенах Нигерии, Уганды, Кении самоубийство считалось безусловным злом. Отвечать за злодеяние приходилось родственникам усопшего, они должны были принести искупительную жертву (быка или овцу) и провести обряд очищения - сжечь жилище "преступника". Если самоубийца расстался с жизнью повесившись на дереве или спрыгнув с него, дерево также сжигалось. До трупа убившего себя человека запрещалось дотрагиваться. Вот такая "показательная порка"! Интересы развивающегося государства требовали все большего ограничения частной свободы, а самоубийство в Древней Греции даже... санкционировалось властями. Осужденным преступникам здесь "предписывалось" покончить с собой (вспомнить хотя бы Сократа, которого обвинили в развращении молодежи и поклонении новым богам и принудили выпить цикуту). Те же, кто добровольно ушел из жизни, не спросив разрешения, карались посмертным поношением: в Афинах и Фивах от трупа такого самоубийцы отсекали руку и хоронили ее отдельно. К слову, насчет разрешения - его действительно можно (и должно!) было испрашивать: в городах Эллады имелись особые запасы яда для тех, кто желал покончить с собой и мог обосновать свое намерение перед ареопагом - органом судебной власти. Иные нравы царили в Спарте. Там чтили память самоубийцы Ликурга. Этот государственный муж установил законы, по которым следовало жить спартанцам, взял с сограждан слово следовать им, пока он не вернется, и отправился к дельфийскому оракулу. Когда оракул одобрил нововведения, Ликург уморил себя голодом, чтобы связанная словом Спарта продолжала жить по его правде и дальше. Неплохой пример для современных политиков! В Римской империи запрет на самоубийство был закреплен законодательно, хотя законы охотно признавали обстоятельства, оправдывающие суицид, а именно: "горе, болезнь, скорбь" и - еще шире - "невыносимость жизни". Однако возможность распоряжаться собственной смертью предоставлялась только свободным римлянам. Рабы права на суицид не имели! Чтобы при продаже живого товара покупателю не подсунули брак - раба, намеревающегося свести счеты с жизнью, - существовал "гарантийный срок": если купленный раб кончал с собой в течение полугода после совершения сделки, продавец обязывался вернуть покупателю деньги. Меж тем из всех жителей Рима именно рабы чаще всего накладывали на себя руки. "Христианство сделало рычагом своей власти необыкновенно распространенную ко времени его появления жажду самоубийства", - писал Ницше. Неприятный факт: христианская религия повела непримиримую борьбу с суицидом не столько из высших соображений, сколько из меркантилизма, выполняя заказ земных властей и получив взамен статус официальной государственной религии. А ведь в первые века своего существования тогда еще гонимое христианство относилось к суициду терпимо, а уж к альтруистическому самоубиению во имя веры и вовсе с благоговением. В Священном Писании не содержится прямого осуждения суицида. Более того, в Библии можно найти семь случаев очевидного самоубийства, и ни один из них не порицается. Вот как описывается кончина богатыря Самсона, который обрушил на головы врагов-филистимлян строение и погиб под руинами вместе с ними: "И сказал Самсон: умри, душа моя, вместе с Филистимлянами! И уперся всею силою, и обрушил дом на владельцев и на весь народ, бывший в нем. И было умерших, которых умертвил Самсон при смерти своей, более, нежели сколько умертвил он в жизни своей". Даже самоповешение Иуды не осуждается (в отличие от его предательства), а лишь констатируется как факт: "И, бросив сребреники в храме, он вышел, пошел и удавился". Сотни раннехристианских мучеников сами лишали себя жизни и были причислены к лику святых. Но примерно с V века отношение христианства к добровольному уходу человека из жизни меняется. Кесарю кесарево, а Богу Богово - это значит, что душа принадлежит Всевышнему, и только Он волен ей распоряжаться. И вот уже Святой Августин называет самоубийство "худшим из грехов, ибо в нем нет возможности раскаяться", а Фома Аквинский объявляет суицид трижды грехом: против Господа, дарующего жизнь, против общественного закона и против человеческого естества (инстинкта самосохранения). Всем без исключения самоубийцам отказывают в церковном отпевании и погребении. Тех, кто пытался покончить с собой, но остался жив, предают анафеме. (Любопытно, что русские старообрядцы XVII-XVIII веков, сжигавшие себя тысячами, поначалу пытались соблюсти "приличия": запершись в скиту, они ставили на засов двери горящую свечу, а на пол бросали ворох соломы; когда присланные усмирить раскольников солдаты начинали выламывать дверь, свеча падала, и в помещении начинался пожар; таким образом, солдаты становились убийцами, а сгоревшие - не грешниками, но мучениками веры.) Христианство ныне самая распространенная в мире религия. Но ведь и другие конфессии имеют право на существование, а также право на собственное отношение к суициду. Иудаизм и ислам осуждают его (хоть и не так безапелляционно). Индуизм и буддизм воспринимают куда более спокойно (что подтверждают традиции стран, исповедующих эти религии, например сати - обычай, по которому индийские женщины после смерти мужа бросались в костер, где сжигался труп их благоверного). То, что восточные религии не видят в добровольной смерти греха, - серьезный аргумент против христианской нетерпимости к самоубийству. Если половина человечества не считает суицид преступлением против Бога, то, может быть, Бог (нравственный закон, природа) самоубийц вовсе не отвергает? От средневековья к веку самоубийц Между тем кесарь - светская власть, - на откуп которому были отданы тела добровольно умерших, придумывал все более жестокие способы глумления над трупами. В Британии самоубийц хоронили на перекрестке дорог, предварительно протащив по улицам, положив на лицо камень и проткнув сердце осиновым колом (покончившие с собой считались "кадрами" для вампиров). Во французском городе Мец трупы засовывали в бочки и пускали по реке. В Дании самоубийц выносили из дома через окно и сжигали - огонь символизировал адское пламя, куда уже отправилась душа грешника. По всей средневековой Европе тела покончивших с собой кромсали в анатомических театрах и... перерабатывали в мумми - лекарство, якобы укрепляющее жизненную силу (первоначально мумми добывалось из содержащих смолы мумифицированных трупов - отсюда и название, но затем точный рецепт был утрачен и сырьем для "чудо-средства" стали трупы самоубийц). Имущество "преступников" начиная с XIII века конфисковалось в пользу государства. В средневековой России самоубийц тоже не жаловали. Покончившие с собой приравнивались на Руси к упившимся до смерти или погибшим по собственной неосторожности, их не отпевали и не хоронили в освященной земле, но и не преследовали по светскому закону... до тех пор пока Петр I не грохнул кулаком по столу и не объявил суицид государственным преступлением. Тогда и в России принялись подвешивать трупы самоубийц за ноги или же закапывать их на живодерне. Восемнадцатое столетие в Европе завершилось тем, что признало достоинство человека и его право на жизнь. Но является ли это право одновременно и обязанностью? Ни в одной из конституций и деклараций прав человека этого не утверждалось. А потому самоубийство постепенно стали вычеркивать из списка уголовных преступлений. Первой это сделала Франция, последней - Великобритания, где антисуицидная статья сохранялась в уголовном кодексе аж до 1961 года. Тем, кто хотел умереть, но не смог, "повезло" меньше - несостоявшихся самоубийц продолжали преследовать по закону: в штате Нью-Йорк (США) их приговаривали к 20 годам тюрьмы, а в Англии "помогали" завершить начатое - казнили. А потом настал ХХ век, и... огромное и постоянно увеличивающееся количество людей в разных концах света перестали хотеть жить. В наши дни в перечне причин смерти суицид занимает третье место после болезней и ДТП. Ежедневно около 1200 жителей Земли сами ставят точку в своей жизни и еще 7500 пытаются это сделать. Каждый год из жизни добровольно уходят почти полмиллиона землян. Самыми суицидально опасными являются три возраста: юношеский (15-24 года), средний (45-50) и старческий (после 70), причем старики кончают с собой все чаще. Что до профессиональной принадлежности самоубийц, то здесь первые строчки мартиролога занимают военные, люди искусства, ученые, бизнесмены и врачи, благополучнее всего дела обстоят у земледельцев (всего 2,5 случаев суицида на 100 000 человек). Женщины кончают с жизнью в 3-4 раза реже мужчин, правда, в 5 раз чаще предпринимают попытки самоубийства, но в большинстве случаев эти покушения носят демонстративный характер и служат способом привлечь к себе внимание. Наконец, в географии самоубийств печальное лидерство, увы, принадлежит России. Ежегодно 60 000 наших соотечественников выбирают вторую часть гамлетовской дилеммы. За год до самоубийства Марина Цветаева записала в дневнике: "Я год примеряю смерть. Все уродливо и страшно. Проглотить - мерзость, прыгнуть - враждебность, исконная отвратительность воды". Что заставляет человека побороть и "мерзость", и "враждебность", и "исконную отвратительность"? Что заставляет отрицательно ответить на вопрос "быть иль не быть?"? До поры до времени людей устраивало объяснение, предложенное церковью: человека совращает бес. Затем появились другие истолкования причин. Карамзин на полном серьезе утверждал, что люди убивают себя из-за неправильного рациона питания, он писал из Лондона: "Англичане не любят никакой зелени, рост-биф, биф-стекс есть их обыкновенная пища. От этого густеет в них кровь; от этого делаются они флегматиками, меланхоликами, несносными для самих себя, и нередко самоубийцами". Достоевский винил нигилизм, материализм и атеизм. Чем дальше, тем больше появлялось суицидологических теорий, это свидетельствовало лишь об одном - о полной растерянности человека перед этим феноменом. Основателем суицидологии как науки стал француз Эмиль Дюркгейм. Будучи социологом, он возложил основную вину на общество; согласно его теории, суицид - это даже не самоубийство, а убийство: общество, социум убивает человека. Конкретные причины могут быть разными. Разорванная связь между человеком и обществом, чувство тотального одиночества (подсчитано, что интеллектуалы убивают себя в 10 раз чаще, чем малообразованные люди, во многом потому, что высокий уровень образования предполагает индивидуализм). Или, напротив, желание совершить альтруистический поступок на благо социума (именно сюда относятся самоустранение стариков в доисторические времена, самоубийства камикадзе или массовый добровольный уход из жизни религиозных сектантов). Бывает и так, что человек кончает с собой, не приняв социальные изменения, - любые перемены влекут за собой самоистребительные эпидемии. Так было в США в 1929 году, когда в первые же три дня после краха Нью-Йоркской биржи покончили с собой 210 разорившихся бизнесменов. Так было в Германии после прихода к власти фашистов и после возведения Берлинской стены (тогда уровень самоубийств в восточном секторе увеличился в 25 раз). Так было и есть в России эпохи перемен - в 90-х годах ХХ века количество самоубийств в нашей стране возросло вдвое. "Социологическая" суицидология дает ответы на многие "почему?". Почему горожане убивают себя чаще, чем сельские жители? Потому что в деревнях общество более сплоченное. Почему уровень самоубийств возрастает, если снижается рождаемость? Потому что дети "цементируют" семью, а крепкая семья - хороший барьер против суицида. Почему число самоубийств резко падает во время войн? Потому что в такие периоды общество консолидируется, люди перестают чувствовать себя изолированными от социума, а жизненный инстинкт обостряется, если жизни угрожает опасность (в Освенциме уровень самоубийств среди охранников был в несколько раз выше, чем среди заключенных).

">